110

— Боль привела меня к решению умереть. Боль, — продол­жала она. — Это не метафора. Я имею в виду не душевные стра­дания, а чисто физическую боль. Простую, обыкновенную, яв­ную, физическую — и от этого еще более острую — боль. Головная, зубная боль, мучения от месячных, боли в пояснице и плечах, жар, ноющие мышцы, ожоги, обморожения, вывихи, переломы, ушибы и так далее. Я страдала от боли гораздо чаще других, да и болело у меня во много раз сильнее. Возьмем, к примеру, зубы. Похоже, в них от рождения был какой-то де­фект. Они болели круглый год. Как бы тщательно я их ни чис­тила по нескольку раз в день, сколько бы ни воздерживалась от сладкого, все напрасно. Зубы болели несмотря ни на что. Вдо­бавок на меня почти не действовала анестезия. Поэтому визи­ты к зубному врачу превращалось для меня в кошмар. Боль была неописуемая. Ужасная. Потом эти муки с менструальными цик­лами. Месячные проходили у меня очень тяжело, и целую не­делю нижняя часть живота болела невыносимо. При этом меня еще жутко мучили мигрени. Наверное, вам трудно это предста­вить, но от боли нельзя было сдержать слез. Эта пытка повторя­лась каждый месяц и длилась целую неделю.

Когда приходилось летать на самолете, голова от перемены давления, казалось, готова была лопнуть. Врачи говорили, что это как-то связано с устройством моего вестибулярного аппа­рата. Говорят, так бывает, когда у человека повышенная чув­ствительность на перепады давления. То же самое я часто ощу­щала в лифте. Поэтому мне нельзя пользоваться лифтом в высотных зданиях. Кажется, голова треснет от боли и оттуда хлынет кровь. А что было с желудком! Минимум раз в неделю меня скручивали такие острые приступы, что невозможно было подняться утром с постели. Несколько раз я проходила обсле­дование, но причину врачи так и не нашли. Может быть, это имело отношение к психике. Какие уж тому причины — не знаю, но боли не прекращались, а ведь еще надо было ходить в школу. Если бы я пропускала занятия всякий раз, когда у меня что-то болело, в школе бы меня почти не видели.

Стоило мне обо что-то удариться, как на теле обязательно появлялся кровоподтек. Глядя на себя в зеркало ванной, я го-

111

това была разрыдаться. Все тело покрывали черные синяки — оно напоминало гнилое яблоко. Появляться на людях в ку­пальнике было для меня пыткой, поэтому, сколько себя по­мню, я почти никогда не плавала. Была и еще одна проблема: из-за того, что правая и левая нога у меня чуть различаются по размеру, мне страшно натирала новая обувь. Из-за всего этого я почти не занималась спортом. Как-то в школе приятели насильно вытащили меня на каток. Там я упала и так сильно ушибла поясницу, что с тех пор, как только наступала зима, у меня это место начинало страшно болеть. Казалось, будто в меня изо всей силы загоняют толстую иглу. Бывало, я не могла удержаться на ногах, пытаясь подняться со стула. Меня также по три-четыре дня мучили запоры, и чтобы схо­дить в туалет, опять надо было терпеть боль. Страшно ломило плечи. Мышцы сводило так, что они становились как камень. Боль не позволяла долго стоять, но даже когда я ложилась, облегчения не наступало. Когда-то в Китае людей наказыва­ли, сажая на несколько лет в тесные деревянные ящики. Я дав­но читала об этом в какой-то книжке. Наверное, этим несчас­тным было так же больно, как и мне. Временами от боли я едва дышала.

Можно еще долго рассказывать о боли, которую мне при­шлось испытать, но боюсь вас утомить. И так достаточно. Я хо­тела только, чтобы вы поняли, что мое тело было средоточием огромного количества болячек. Я стала думать, что меня кто-то проклял, жизнь оказалась несправедлива ко мне. Боль еще можно было бы терпеть, если бы и другие люди в мире несли такой же крест. Но это было не так. Боль ужасно несправед­лива. Я многих о ней расспрашивала, но никто, оказывается, не представляет, что такое настоящая боль. Подавляющее большинство людей живет на свете, почти не зная боли, — во всяком случае, не чувствует ее каждый день.