48

— Мальта — не настоящее имя, — сказала Мальта Кано. — Кано — настоящее, а Мальта— рабочий псевдоним. От ост­рова Мальта. Вам приходилось бывать на Мальте, господин Окада?

— Нет. — Я никогда не был на Мальте и в ближайшее вре­мя туда не собирался. Мне даже в голову не приходило ничего подобного. Я знал об этом месте одно — совершенно ужасную джазовую композицию Херба Альперта, которая называлась «Пески Мальты».

— А я была на Мальте. Прожила там три года. На Мальте вода очень плохая. Малопригодная для питья. Впечатление такое, будто пьешь опресненную морскую воду. И хлеб пере­соленный. Не потому, что в него кладут соль, просто в воде, которую используют при выпечке, ее слишком много. Хотя хлеб получается неплохой. Мне нравится мальтийский хлеб.

Я кивал и пил кофе маленькими глотками.

— Так вот, вода на Мальте — просто ужасная, но там есть особенный родник, его вода благотворно влияет на структуру организма. Это особая, можно даже сказать — мистическая вода, которая доступна на острове только в одном месте. Ис­точник находится в горах, и подъем к нему из деревни у под­ножия занимает несколько часов, — продолжала Мальта Кано. — От родника воду уносить нельзя — она сразу теряет свою силу. Чтобы выпить этой воды, надо идти к самому ис­точнику. Упоминания о ней сохранились в хрониках времен крестовых походов. Тогда ее называли живой водой. Пить ее приезжал Аллен Гинзберг. И Кит Ричарде тоже. Я три года жила там, в маленькой деревушке у подножия горы. Выращи­вала овощи, училась ткать. И каждый день ходила к источни­ку пить эту воду. С 1976 по 1979 год. Мне довелось даже целую неделю пить только воду и ничего не есть. Неделю ничего нельзя брать в рот, кроме этой воды. Такое испытание необ­ходимо пройти. Наверное, это можно назвать аскезой. Так очищается тело. Это было просто замечательно. Поэтому, вер­нувшись в Японию, для своей профессиональной деятельнос­ти я выбрала имя Мальта.

— А могу я поинтересоваться: какая у вас профессия?

49

Она покачала головой.

— Строго говоря, это не профессия. Я не беру денег за то, что делаю. Моя функция — консультации. Я беседую с людь­ми о структуре организма. Кроме того, занимаюсь исследова­ниями воды, оказывающей положительное воздействие на структуру организма. С деньгами у меня проблем нет. Я рас­полагаю необходимыми средствами. Мой отец — врач, он вы­делил мне и младшей сестре акции и недвижимость в виде пожизненной ренты. Этими делами ведает мой налоговый бухгалтер. Годовой доход у меня вполне приличный. Кроме того, я написала несколько книг, от которых тоже получила неко­торую сумму. Что же касается моей деятельности, связанной со структурой организма, то я занимаюсь ею совершенно бес­платно. Поэтому на карточке нет ни моего телефона, ни адре­са. Я звоню людям сама.

Я кивнул. Впрочем, движение головы было рефлектор­ным — я абсолютно не представлял, о чем идет речь. По от­дельности слова этой женщины были понятны, однако их об­щий смысл оставался недоступным.

Структура организма?

Аллен Гинзберг?

Я все больше ощущал себя не в своей тарелке. Я не отно­шусь к типу людей, обладающих интуитивным даром, но по­чувствовал, что в воздухе запахло новыми проблемами.

— Извините, пожалуйста, — прервал я ее, — но не могли бы вы объяснить все по порядку? Некоторое время назад я говорил со своей женой. Она сказала только, что мне нужно встретиться с вами по поводу кота. Поэтому, честно говоря, я не совсем понимаю, о чем идет речь. Разве это имеет отноше­ние к нашему коту?

— Имеет. Но прежде, господин Окада, я хотела бы кое-что сообщить вам.

Мальта Кано снова щелкнула замком сумочки и достала белый конверт. В нем оказалась фотография, которую она про­тянула мне со словами: «Моя сестра». То был цветной снимок Двух женщин. Одна — Мальта Кано, опять в шляпе, на сей раз — вязаной, желтого цвета. И шляпа снова ужасающе не

50