— А зачем ты приходил ко мне вчера вечером? Что тебе было надо?

— Да все уже. Проехали.

— Проехали?

— Ага. Короче говоря... В общем, проехали.

— Хочешь сказать, что пообнимался с ней, и я стала не нуж­на?

— Да нет, что ты! Тут совсем другое. Мне просто показа­лось...

Мэй Касахара бросила трубку. Я вздохнул. Мэй, Мальта Кано, Крита Кано, «телефонная дамочка», да еще Кумико... Правильно сказала Мэй: многовато женщин вокруг меня кру­тится в последнее время. И каждая со своими непонятными проблемами.

Однако дальше ломать над всем этим голову я не мог — жутко хотелось спать. А проснусь — надо будет сделать одно дело.

Я опять завалился в постель и уснул.

255

*

Проснувшись, достал из шкафа рюкзак, который мы держали на случай чрезвычайных ситуаций — если вдруг понадобится срочно эвакуироваться из дома. В нем лежали фляга для воды, галеты, карманный фонарь и зажигалка. Когда мы переехали в этот дом, Кумико боялась сильного землетрясения и где-то купила готовый набор. Воды во фляжке, правда, не было, га­леты отсырели и размякли, а батарейки в фонаре сели. Я на­лил воды, галеты выбросил, вставил в фонарь новые батарей­ки. Потом сходил в хозяйственную лавку поблизости и купил веревочную лестницу, какие продают на случай пожара. По­думал, что еще может понадобиться, но кроме лимонных ле­денцов, в голову больше ничего не пришло. Обойдя дом, зак­рыл все окна, выключил свет. Запер входную дверь на ключ, но затем передумал: вдруг кто-нибудь зайдет. Может, Кумико вернется. И потом, в нашем доме для воров не было ничего стоящего. На столе в кухне я оставил записку:

«Ненадолго вышел. Скоро буду. Т.».

Я представил, как Кумико, вернувшись, увидит мое посла­ние. Что она подумает? Порвал записку и написал новую:

«Ушел ненадолго по важному делу. Скоро вернусь. Жди. Т.».

В легких брюках и тенниске с короткими рукавами, с рюк­заком, я спустился с веранды в сад, где меня встретило лето — настоящее, какое и должно быть. Сияние солнца, аромат ве­терка, цвет неба, форма облаков, пиликанье цикад — все воз­вещало о наступлении замечательной летней поры. Закинув рюкзак на спину, я перелез через стену в саду и двинулся по дорожке.

Как-то в детстве таким же ясным летним утром я убежал из дома. Из-за чего — не помню, наверное, обиделся на родите­лей. Ушел с рюкзаком за плечами, захватив все деньги из ко­пилки. Соврал матери, что иду в поход с приятелями, и по­просил ее приготовить мне бэнто*. Недалеко от нашего дома были холмы — отличное место для прогулок и турпоходов,

* Завтрак или обед в специальной коробке, которую японцы берут с со­бой на работу, в дорогу и т. п.

256

ребятня постоянно там лазила, и все к этому привыкли. Я сел в автобус, который выбрал заранее, и проехал до самого конца маршрута. Городок, где я сошел, показался тогда чужим и да­леким. Там я пересел на другой автобус и оказался в другом городке, еще более чужом и далеком. Я даже не знал, куда при­ехал, и стал просто так бродить по улицам. Город был самый заурядный. Немного оживленнее нашего местечка, но и погрязнее. Торговая улица с рядами лавок и магазинчиков, же­лезнодорожная станция, несколько заводиков... Речка, лицом к которой стоял кинотеатр с каким-то вестерном на афише. В полдень я уселся на скамейку в парке, съел бэнто. Я пробыл там до вечера, а когда стало смеркаться, почувствовал себя ужасно одиноким. «У тебя последний шанс вернуться, — ска­зал я себе. — Стемнеет, и тогда отсюда уже не выбраться». Я до­ехал до дома на тех же автобусах, на которых уезжал. Еще не было семи, и никто так и не заметил, что я убегал из дома. Родители подумали, что я лазил с ребятами по холмам.