Исключительный шанс покончить с Громовым представил­ся однажды мартовским вечером, когда до репатриации оста­валось совсем немного. Мы оказались с ним наедине — Тата­рин, неизменно находившийся при нем, куда-то отлучился из комнаты. Еще не было девяти; я, как обычно, сидел за бухгал­терией; Борис, редко засиживавшийся в конторе так поздно, за столом писал письмо. Он потягивал из стакана коньяк, ав-

712

торучка бегала по лежавшему перед ним листу бумаги. На ве­шалке вместе с его кожаным пальто и шляпой висел пистолет в кожаной кобуре. Не тот громоздкий неудобный ствол, что имелся на вооружении Советской армии, а немецкий "вальтер-ППК". Говорили, что Борис отобрал его у эсэсовского под­полковника, взятого в плен при форсировании русскими Дуг ная. На рукоятке "вальтера", всегда начищенного до блеска, были выгравированы похожие на две маленькие молнии бук­вы — SS. Я много раз наблюдал, как Борис чистил свой писто­лет, и знал, что в обойме всегда — восемь боевых патронов*.

Раньше Борис ни разу не оставлял кобуру с оружием на ве­шалке. Никогда не терявший бдительности, работая за сто­лом, он неизменно держал пистолет под рукой, в правом ящи­ке. В тот вечер он почему-то был очень оживлен, много говорил и поэтому, наверное, забыл об осторожности. Вот он, мой шанс! Сколько раз я прокручивал в голове, как одной рукой снимаю оружие с предохранителя, быстро досылаю патрон в патронник. Наконец, решившись, я встал со своего места и прошел мимо вешалки, делая вид, что мне понадобилась ка­кая-то бумага. Борис погрузился в письмо и в мою сторону не смотрел. Не останавливаясь, я на ходу вытянул пистолет из кобуры. Небольшой, он целиком помещался в ладони, и по тому, как надежно и удобно лежал в ней, я сразу понял, какое это замечательное оружие. Встав напротив Бориса, я снял пи­столет с предохранителя, зажал его между колен и правой ру­кой взвел затвор. Патрон с негромким металлическим лязгом вошел в патронник. При этом звуке Борис поднял взгляд, и он уперся в наведенное ему в голову дуло.

Он покачал головой и вздохнул.

— Вынужден огорчить тебя, лейтенант, но пистолет не заря­жен, — проговорил Борис, надевая колпачок на авторучку. — По весу же понять можно, есть в нем патроны или нет. Доста­точно чуть-чуть рукой покачать — вот так, вверх-вниз. Восемь патронов калибра 7,65 мм, вес порядка восьмидесяти граммов.

* Неточность автора. Магазин «вальтера-ППК» вмещает не восемь, а семь патронов.

713

Его словам я не поверил, тут же направил дуло ему в лоб и без колебаний спустил курок. Но услышал только сухой щел­чок. Борис не врал: патронов в пистолете не было. Опустив оружие, я стоял перед ним, кусая губы. Думать ни о чем не мог. Выдвинув ящик стола, Громов достал пригоршню патро­нов и на ладони показал мне. Он заранее вынул их из обоймы, поставил мне ловушку. Все было подстроено.

— Я давно догадался, что ты хочешь меня убить, — спокой­но продолжал Борис. — Все время представлял, как будешь это делать. Разве не так? А ведь я предупреждал: не надо бу­дить воображение, а то можно и жизни лишиться. Ну да бог с ним со всем. Ты просто не способен меня убить.

Борис взял пару патронов и бросил на пол. Они со стуком покатились мне под ноги.

— Настоящие, боевые, — сказал он. — Я не шучу. Ну что? Давай, заряжай и стреляй. Это твой последний шанс. Хочешь меня убить? Тогда целься хорошенько. Но если промахнешься, обещай, что никому не расскажешь о том, чем я здесь занима­юсь. Мои дела должны остаться в тайне. Как тебе сделка?

Я кивнул головой в знак согласия: "Хорошо, обещаю".