Я сообщил, что временно сижу без работы и целый день свободен, поэтому мы можем увидеться, когда ему удобно — утром, днем или вечером.

— Но, может быть, у вас какие-то дела сегодня? — поинте­ресовался он, демонстрируя хорошие манеры. Я ответил, что никаких дел у меня нет.

— В таком случае, если позволите, я загляну к вам в десять утра.

— Прекрасно! Жду вас.

— Ну тогда до скорой встречи, — сказал он и положил трубку.

Положив трубку, я сообразил, что забыл объяснить Мамия-сан дорогу до нашего дома от станции. А впрочем, раз он зна­ет адрес, как-нибудь доберется — было бы желание.

— Кто это? — поинтересовалась Кумико.

— Тот самый человек, что раздает подарки на память о Хонде-сан. Обещал зайти сегодня до обеда.

— Правда? — Жена сделала глоток кофе и стала намазывать масло на тост. — Очень любезно с его стороны.

— Вот уж действительно.

— Кстати, может, надо помянуть Хонду-сан, хотя бы тебе? Сходить к нему домой, поставить поминальные свечи?

— Пожалуй. Я спрошу у Мамия-сан.

Собираясь на работу, Кумико попросила застегнуть у нее на спине молнию. Она надела облегающее платье, и с молнией пришлось повозиться. Я уловил очень приятный запах, заме­чательно подходивший летнему утру.

— У тебя новая туалетная вода? — спросил я. Кумико ничего не ответила, лишь взглянула на часы и по­правила рукой волосы.

— Я побежала. — И с этими словами она взяла со стола су­мочку.

*

Я заканчивал уборку в маленькой — площадью четыре с поло­виной татами* — комнатке, служившей Кумико рабочим каби-

* Татами — единица измерения площади в японском доме; равна 1,5 кв. м.

152

нетом, и, вытряхивая мусор из корзины, заметил желтую лен­точку. Она торчала из-под исписанного листка и рекламных конвертов. Яркая, блестящая, она сразу бросилась мне в глаза. Такими лентами украшают подарочные упаковки. Я потянул ленту из корзины. Вместе с ней лежала оберточная бумага из универмага «Мацуя», а под ней обнаружилась коробочка с эм­блемой «Кристиан Диор». Внутри коробочки имелось углубле­ние в форме флакона. По одному виду можно было догадаться, что там лежала довольно дорогая вещь. Я взял коробочку, за­шел с ней в ванную и открыл шкафчик, где Кумико хранила свою косметику. Там стоял едва начатый флакончик туалетной воды «Кристиан Диор», точно такой же формы, как углубление в коробочке. Я открутил золоченую пробку и понюхал. Запах был тот же, что я уловил утром, застегивая Кумико платье.

Усевшись на диван, я попробовал собраться с мыслями. Ясно, что туалетную воду Кумико подарили. Ничего себе по­дарочек — недешевый. Кто-то купил в «Мацуя» и ленточку нацепил. Если мужчина, значит, он с Кумико в довольно близ­ких отношениях, потому что просто так женщинам (тем более замужним) туалетную воду не дарят. Если же это какая-нибудь ее подруга... а разве женщины дарят друг другу туалетную воду? Этого я не знал. Мне было известно одно: у Кумико в это время нет никакого повода получать такие подарки. День рождения у нее в мае. Годовщина нашей свадьбы — тоже в мае. Может быть, она сама купила туалетную воду, попросив в магазине прикре­пить на упаковку красивую ленточку? Но зачем?

Я вздохнул и посмотрел в потолок.

Что, если спросить у Кумико напрямую: «Кто купил тебе эту воду?» А она возьмет и ответит: «Ах, эту! У одной девочки с работы личные проблемы, и я кое-что для нее сделала. В об­щем, долго объяснять. Она попала в серьезную передрягу, а я ей помогла по доброте душевной. Замечательный запах, оце­ни! И стоит ого-го!»

Что ж, звучит вполне убедительно. И разговору конец. То­гда нечего и задавать такие вопросы. Нечего волноваться.

Но что-то не давало мне покоя. Кумико должна была рас­сказать мне об этой воде. Если у нее было время прийти до-

153