Казалось, даже вода, которую я пил, и воздух, которым дышал, наполнены длинными остры­ми иголками; страницы книг в моих руках, словно лезвия бритв, угрожающе отливали металлическим блеском. В четы­ре часа утра в окружающем безмолвии было слышно, как оди­ночество все глубже пускает в меня свои корни.

*

И все же оставались люди, которые меня не забывали. Семей­ка Кумико. Они писали мне письма. О том, что Кумико жить со мной больше не будет и я должен немедленно дать ей раз­вод. Это решит все проблемы. Первые несколько писем были написаны высокомерно, в официальном тоне. Я не отвечал, и

441

тогда посыпались угрозы, сменившиеся в итоге просьбами. Но цель у всех писем была одна. В конце концов позвонил ее отец.

— Я не говорю, что категорически против развода, — ска­зал я ему. — Но сначала мне хотелось бы встретиться с Кумико и поговорить наедине. Удостоверюсь, что она в самом деле этого хочет, — дам развод. Нет — развода не будет.

Обернувшись к кухонному окну, я посмотрел на уходившее вдаль темное, сочившееся дождем небо. На той неделе дождь не переставал четыре дня подряд. Весь мир почернел и про­мок до нитки.

— Перед тем как пожениться, мы с Кумико как следует все обговорили, и я хочу, чтобы все было так же, если мы решим разойтись.

Разговор с тестем шел на параллельных курсах и ни к чему не привел. Точнее — не дал положительного результата.

*

Без ответа оставалось несколько вопросов. Действительно ли Кумико хочет развода? Просила ли она родителей уговаривать меня? «Кумико говорит, что не желает тебя видеть», — объявил мне тесть. То же самое говорил Нобору Ватая во время нашей встречи. А может быть, вовсе не все в их словах неправда? Ро­дители Кумико смотрели на вещи, как им было удобно, но на­сколько я их знал, по крайней мере привычки раздувать из мухи слона они не имели. Хорошо ли, плохо ли, но они реалисты. Значит, если тесть сказал правду, они прячут ее где-то, что ли? В это поверить я никак не мог. Кумико с детства не больно любила родителей и старшего брата и изо всех сил старалась ни в чем от них не зависеть. Вполне могло случиться, что она ушла от меня, потому что завела любовника. Хотя и нелегко мне было проглотить такое объяснение, о котором она писала в своем письме, но полностью исключить эту возможность нельзя. Но я никак не мог представить, чтобы, уйдя из дома, Кумико прямиком направилась к своим или в какое-то место, которое они ей приготовили. Да еще стала бы через них связь со мной поддерживать.

442

Чем больше я об этом думал, тем меньше понимал. Может, у Кумико случился нервный срыв и она никак не может опра­виться от этого потрясения? Другая возможность: ее удержи­вают где-то насильно. Раз за разом я выстраивал и перестраи­вал цепочки из разных фактов, слов и воспоминаний, пока не отказался от мысли разгадать эту загадку. Догадки и предпо­ложения ни к чему меня не привели.

*

Осень подходила к концу, и в воздухе уже чувствовалось при­ближение зимы. Как всегда в это время года, я собирал в саду опавшие сухие листья и набивал ими пластиковые мешки для мусора. Приставив к крыше лестницу, очистил забитые лис­тьями желоба водостоков. У моего дома деревья не росли, но ветер срывал листву с развесистых соседских деревьев с обеих сторон и щедро усыпал ими мой маленький садик. Эта работа меня не раздражала. Я рассеянно смотрел на кружащиеся в лучах послеполуденного солнца листья, и время бежало неза­метно. На соседнем участке справа торчало здоровенное дере­во с красными ягодами. Над ним кружились, сверкая ярким оперением, птицы и кричали — будто ссорились, пронзая воз­дух резкими, отрывистыми голосами.

Я ломал голову: что мне делать с летней одеждой Кумико, как лучше ее сохранить? Думал собрать и выбросить, как она написала в письме, но вспомнил, с какой любовью она под­бирала каждую вещь. «Место есть, пусть еще повисит», — по­думал я.