Ладно, Окада-сан. Значит, я передам сэнсэю ваш четкий и ясный ответ. Но вы не думайте, что разговор на этом закон­чен. Если вы, например, пожелаете с этим делом покончить, все не так просто. Очень может быть, что я опять к вам наве­даюсь. Извините, что вам приходится иметь дело с таким за­мызганным, несимпатичным типом, но я советую вам попы­таться хоть немного привыкнуть к факту моего существования. Лично против вас я ничего не имею, Окада-сан. Право слово! Но так легко вы от меня не отделаетесь, нравится вам это или нет. Вам мой совет странным может показаться, но попытай­тесь с этим смириться. Зато я не буду больше нахально зале­зать к вам в дом. Верно вы говорите: разве так можно? Ай-ай-ай! Я на коленях должен у вас прощения просить. Но в этот раз по-другому никак нельзя было, поймите. Не подумайте только, что я всегда по-хамски себя веду. Внешность обман­чива — я самый обыкновенный человек. В следующий раз, как и все, буду сначала звонить. Договорились? Два звонка, кладу

545

трубку, потом еще — дзинь! дзинь! Вы сразу поймете, что это я. Подумаете: «Опять этот глупый Усикава!» — и возьмете труб­ку. Только обязательно берите, а то мне опять придется явить­ся сюда без спроса. Мне лично этого делать не хочется, но я же на зарплате — хочешь не хочешь, а надо хвостом вилять. Скажут «давай!» — я из кожи должен вылезти, но сделать. По­нимаете?

Я не ответил. Усикава раздавил окурок в банке от кошачь­их консервов и, точно вдруг что-то вспомнив, посмотрел на часы.

— Бог ты мой, поздно-то как! Вы уж меня извините — залез в чужой дом без разрешения, заговорил вас совсем да еще пива напился. Прошу прощения. Я уже говорил: у меня-то дома никого, поэтому когда выпадет случай с кем-нибудь пообщать­ся, меня не остановишь. Печальный факт! Знаете что, Окада-сан? Одному жить слишком долго не годится. Как это гово­рят? «Человек — не остров в океане...»* Грех, в общем, от людей прятаться.

Стряхивая с колен несуществующие соринки, Усикава мед­ленно поднялся.

— Не провожайте. Уж коли один сюда пришел, один и уйду. Дверь закрою. Может, я не вовремя со своими советами, но... Есть на свете вещи, о которых лучше не знать. А люди поче­му-то ими только и интересуются. Странно! Все это общие слова, конечно... Интересно, когда мы теперь с вами увидим­ся? Буду рад, если к тому времени все изменится к лучшему. Спокойной ночи!

*

Дождь тихо шел всю ночь и перестал только под утро, как стало светать. Но нелепый коротышка еще долго незримым липким призраком витал в доме вместе с запахом дешевых сигарет и повисшей в воздухе сыростью.

— Парафраз известной строки английского поэта-метафизика Джона Донна(1572—1631).

15. Корица и его удивительный язык жестов • Музыкальное приношение

— Корица перестал разговаривать перед самым днем рожде­ния, когда ему исполнилось шесть лет, — рассказывала Мус­катный Орех. — В тот год он как раз должен был идти в шко­лу. И тут вдруг в феврале мальчик онемел. Странно, но тогда мы только к вечеру заметили, что за целый день он не сказал ни слова. Правда, он вообще был не очень разговорчив, но ведь говорил все-таки! Сообразив, что Корица молчит с само­го утра, я попробовала его разговорить. Говорила ему что-то, трясла — все напрасно. Он молчал — камень, а не человек. Случилось ли что, от чего он лишился языка, или он сам ре­шил больше не говорить? Тогда я этого не знала. Да и сейчас не знаю. С тех пор Корица не только не произнес ни единого слова — даже звука не издал. Понимаешь? Больно ему — ни разу не пикнет и никогда не засмеется, хоть защекочи.

Несколько раз Мускатный Орех водила сына к врачам-отоларингологам, но они так и не определили причину. Ска­зали только, что это не физический дефект и не болезнь. Ни­какой патологии голосовых связок. Со слухом все в порядке — только нарушение речи. Врачи пришли к выводу, что причину

547