Мускатный Орех пристально посмотрела на меня и, нако­нец, будто вспомнив о сигарете, закурила и продолжила:

— Я до сих пор часто думаю об этом. Я имею в виду убий­ство мужа. Зачем им понадобилось его убивать? Кто заставил их залить гостиничный номер кровью, вырвать внутренности и унести с собой? У меня это в голове не укладывается. Муж был не из тех, кого убивают таким изощренным способом.

Но смерть мужа — еще не все. Необъяснимые вещи, которые случались в моей жизни до сих пор, — вдруг возникшая страсть придумывать новые фасоны и желание стать дизайнером, кото­рое так же внезапно угасло; то, что Корица лишился речи, а меня затянуло в такие странные события — все это похоже на чей-то замысел, запрограммированный заранее, спланирован­ный во всех деталях с одной целью. Чтобы я оказалась здесь. Никак не могу избавиться от этой мысли. Такое ощущение, буд­то мною руководит невероятно длинная рука, она тянется ко мне из неведомой дали, а жизнь моя — лишь подходящий тран­зитный маршрут, которым следуют все эти события.

Из соседней комнаты доносился едва слышный шум — Ко­рица пылесосил пол. Как всегда, он выполнял свою работу тщательно и методично.

— У тебя никогда не было такого чувства? — обратилась ко мне Мускатный Орех.

— Я не считаю, что меня куда-то затянуло. Я здесь, потому что мне надо быть здесь.

— Чтобы дунуть в волшебную флейту и разыскать Кумико?

— Да.

— Тебе есть что искать. — Она не спеша сменила позу. Те­перь ее ноги, затянутые в зеленые чулки, лежали по-друго­му. — И все имеет свою цену.

Я слушал ее молча.

В конце концов она подвела черту.

627

— Пока клиентов приглашать сюда не будем. Корица так решил. Сначала статьи в журналах, теперь еще твой шурин... Сигнал светофора сменился с желтого на красный. Вчера мы полностью отменили прием, начиная с сегодняшнего дня.

— И сколько продлится это «пока»?

— Пока Корица не залатает образовавшиеся в системе дыры и мы не убедимся, что кризис миновал. Извини, но мы не можем пренебрегать опасностью, какой бы незначительной она ни казалась. Корица будет приезжать сюда как обычно. Но клиентов не будет.

*

Когда Корица и Мускатный Орех собрались уезжать, дождь, который шел с самого утра, совсем перестал. Сгрудившиеся на парковке в стайку пять воробьев чистили в лужах перыш­ки. «Мерседес» Корицы уехал, автоматические ворота мед­ленно затворились, а я остался сидеть у окна, глядя поверх ветвей на затянутое облаками зимнее небо. Вспомнились сло­ва Мускатного Ореха о длинной руке, которая тянется из не­ведомой дали. Я представил руку, высунувшуюся из низко висевших над землей темных туч. Ничего себе картинка... На­стоящая книжная иллюстрация — в самый раз для какой-ни­будь зловещей истории.

26. Вредоносная личность • Созревший плод

Вечером, без десяти десять, я сидел за компьютером Корицы. Включил его, ввел пароли, по порядку обойдя установленные блокировки, получил доступ к удаленной связи. Подождав десять минут, набрал номер и послал запрос на «оплаченный вызов». Через несколько минут на экране загорелось уведом­ление, что на том конце согласны оплатить связь. Теперь мы — Нобору Ватая и я — сидели у мониторов как бы друг против друга. Последний раз я говорил с ним в прошлом году, летом, когда мы вместе с Мальтой Кано встречались в отеле на Синагаве. Разговор тогда шел о Кумико, и мы расстались, пылая взаимной ненавистью. С тех пор не обменялись ни единым словом. В то время он еще не был политиком, а у меня еще не появилась на щеке отметина. Все это, казалось, происходило так давно, словно в прошлой жизни.

Я вошел в режим «Отправка сообщений» и, выровняв ды­хание, как теннисист перед подачей, положил пальцы на кла­виатуру.

> До меня дошли разговоры, что ты хочешь, чтобы я убрался из "резиденции". Что ты купил бы участок

629

и дом и при этом условии можно было бы поговорить о том, чтобы Кумико вернулась ко мне. Это так?(знак абзаца)