Подняв голову, лейтенант с интересом взглянул на собе­седника. Похоже, он ждал другого ответа.

— Вы правы. Дело действительно в том, как умирать.

Они снова помолчали. Лейтенант буквально засыпал на ногах от усталости. Здоровенный кузнечик перепорхнул через них, как птичка, и, громко шелестя крыльями, скрылся в гус­той траве поодаль. Офицер взглянул на часы.

— Ну что ж, надо начинать, — пробормотал он, будто обра­щаясь к кому-то, и, обернувшись к ветврачу, добавил: — Я по­просил бы вас пока не уходить. Может, у меня еще какая-ни­будь просьба будет.

Доктор кивнул.

*

Солдаты привели китайцев на вырубку, развязали веревки, которыми были стянуты их руки. Капрал взял в руки бейс­больную биту (для ветеринара оставалось загадкой, зачем она здесь понадобилась), начертил большой круг и по-японски приказал рыть яму такого диаметра. Взяв кирки и лопаты, четверо китайцев в бейсбольной форме принялись копать. Солдаты тем временем разделились на две четверки, чтобы отдыхать по очереди. Первая тут же растянулась в тени дере­вьев. Видно, у них был страшный недосып — они повалились на траву и тут же захрапели. Те, кто остался бодрствовать, расположились рядом и наблюдали, как продвигается работа у китайцев. Винтовки с примкнутыми штыками держали на­изготовку у пояса. Лейтенант и капрал также, сменяя друг дру­га, дремали под деревьями.

Не прошло и часа, как яма была готова. Метра четыре в диа­метре, глубиной — китайцам по шею. Один из них по-японски попросил напиться. Лейтенант кивком разрешил, и солдат при­нес ведро воды. Китайцы стали жадно пить, передавая друг другу

645

черпак. Вчетвером они выпили почти целое ведро. Форма на них почернела от крови, пота и грязи. Тем временем лейтенант при­казал двум солдатам прикатить тележку. Капрал снял с нее бре­зент, под которым лежали четыре трупа в такой же бейсбольной форме, на вид — тоже китайцы. Похоже, их застрелили, вся одеж­да была в черных кровяных пятнах. Вокруг уже роились мухи. Судя по засохшей крови, они умерли около суток назад.

Лейтенант приказал выкопавшим яму китайцам опустить в нее трупы. Ничего не говоря, с бесстрастным выражением на лицах, они стащили убитых с тележки и спихнули в яму. Тру­пы глухо стукнулись о дно. Ветеринару запомнились номера на их спинах — два, пять, шесть, восемь. После того как ки­тайцы разобрались с мертвыми, солдаты крепко привязали их к росшим поблизости деревьям.

Офицер поднял руку и с мрачным видом посмотрел на часы. Потом перевел глаза на открывавшийся над головой клочок неба, словно надеялся отыскать там что-то. Он походил на станционного смотрителя, ожидавшего безнадежно опаздыва­ющий поезд. Но в действительности ничто не привлекало его взгляд. Лейтенант просто тянул время. Наконец он повернул­ся к капралу и отдал короткий приказ: заколоть штыками тро­их пленных — с номерами один, семь и девять. Тот отобрал тройку солдат и велел каждому встать напротив своей жертвы. У солдат лица были еще бледнее, чем у китайцев, которые так измучились, что уже ни на что не надеялись. Капрал предло­жил им закурить, но китайцы отказались, и он спрятал сига­реты в нагрудный карман.

Лейтенант вместе с доктором стояли чуть в стороне.

— Хочу, чтобы вы тоже посмотрели, — сказал он. — Смерть и такая бывает.

Ветеринар кивнул, не проронив ни слова. «Это он не мне говорит. Это он себе говорит», — мелькнуло в голове.

Лейтенант принялся спокойно объяснять:

— Легче всего и надежнее их расстрелять, но у нас приказ: беречь патроны. Беречь для русских, и на китайцев ни одного не тратить. А штыком человека заколоть — это проще сказать, чем сделать. Вас учили в армии штыковым приемам?

646