Пока Крита усердно терла в раковине посуду, я сидел за ку­хонным столом и думал обо всем этом. И конечно, ни до чего не додумался.

— С тобой такое часто случается? Ну, что ты забываешь, где была? — спросил я.

— Это уже не в первый раз. Не часто, но время от времени бывает. Куда ходила, что делала, — не могу вспомнить, и все тут. Я уже как-то забывала где-то свои вещи. Но чтобы всю одежду и туфли в придачу — такого еще не было.

Крита выключила воду, стерла со стола.

— Крита-сан, ты так и не рассказала до конца свою исто­рию. Начала тогда и вдруг исчезла куда-то на полпути. По­мнишь? Может, расскажешь? Эти бандиты тебя поймали и заставили заниматься проституцией — работать на них. Ты встретилась с Нобору Ватая, переспала с ним... А потом что было?

Облокотясь о раковину, Крита взглянула на меня. Капли воды скатывались с ее рук по пальцам и падали на пол. На груди под белой майкой остро обозначились соски. Взглянув на них, я живо представил минувшую ночь, ее обнаженное тело.

— Ладно. Расскажу все как было. Она снова уселась напротив.

— Тогда я убежала посредине нашего разговора, потому что не была еще до конца готова к тому, чтобы рассказать обо всем, что произошло. И все же, подумала я, лучше выложить вам всю правду, если получится. Начала, но не смогла закончить. Вы, наверное, удивились, что я исчезла так неожиданно?

346

Положив руки на стол, Крита говорила, глядя мне прямо в лицо.

— Конечно, удивился, но это было не самое удивительное из того, что произошло в последнее время.

*

— Я была проституткой, и как уже говорила, последним моим «физическим клиентом» оказался Нобору Ватая. Когда мы встретились с ним второй раз — мне эту работу поручила Маль­та, — я его сразу узнала. Забыть его было невозможно. Вспом­нил ли он меня, не знаю. Ватая-сан не из тех, кто показывает свои чувства.

Но давайте лучше по порядку. Сначала о том, когда Нобору Ватая стал моим клиентом. Это было шесть лет назад.

Помните, я говорила, что потеряла тогда всякую чувстви­тельность к боли? И не только к боли — я вообще ничего не ощущала, не воспринимала абсолютно ничего. Нет, конечно, я не хочу сказать, что не чувствовала жара, холода, уколов... Но все эти чувства, казалось, существовали в другом, дале­ком, никак не связанном со мной мире. Поэтому ничто во мне не противилось, когда я спала с мужчинами за деньги. Что бы со мною ни делали, мне было все равно — то, что я испытыва­ла при этом, не имело ко мне отношения. Моя бесчувствен­ная плоть мне не принадлежала. К тому времени якудза уже втянули меня в проституцию по полной программе. Они зас­тавляли меня спать с мужчинами — и я спала, давали мне день­ги — я брала. На этом мы в прошлый раз остановились?

Я кивнул.

— В тот день меня послали на шестнадцатый этаж одного отеля в центре. Номер был заказан на фамилию Ватая. Имя редкое — не из тех, что все время мелькают. Постучав, я отво­рила дверь и увидела сидевшего на диване мужчину. Он пил заказанный в номер кофе и, похоже, что-то читал. На нем была зеленая тенниска и коричневые хлопчатые брюки. Волосы коротко пострижены; он носил очки в коричневой оправе. На низком столике перед диваном стоял кофейник и его чашка, лежала книга. Мне показалось, что мыслями он оставался в

347

книге — в глазах еще не угасло возбуждение. В лице ничего особенного, только глаза светились необыкновенной энерги­ей в которой чувствовалось что-то сверхъестественное, зло­вещее. Увидев эти глаза, я на какое-то мгновение подумала, что обозналась и зашла не в тот номер. Однако ошибки не было. Мужчина сказал, чтобы я вошла и закрыла дверь.