Ся к стрельбе. Солдаты быстро пришли в себя, быстро пере­дернули затворы и еще раз навели винтовки на цель.

*

Лейтенант приказал одному из подчиненных войти в клетку и проверить, мертвы ли тигры. Те лежали не шевелясь, с закры­тыми глазами и оскаленными зубами, и все-таки нужно было убедиться, что с ними все кончено. Ветеринар повернул ключ в замке клетки, и молодой — ему только исполнилось двад­цать — солдат, выставив перед собой винтовку с примкнутым штыком, с опаской вошел туда. Вид у него был очень забав­ный, однако никто не засмеялся. Он легонько толкнул тифа в бок каблуком солдатского башмака. Животное не подавало признаков жизни. Солдат пнул в то же место еще раз, посиль­нее. Тигр был мертв. Другой зверь (это была тигрица) тоже не двигался. Солдат был молод, в зоопарке до этого ни разу не бывал и тигров видел впервые. Вот еще почему парень никак не мог поверить, что они только что сразили наповал настоя­щих тигров. Он думал только об одном: его притащили сюда против воли и заставляют делать то, что он делать совсем не хочет. Солдат стоял в море черной крови и как завороженный смотрел на распростертые перед ним трупы зверей. Мертвые они казались гораздо больше, чем живые. «Интересно, поче­му это?» — удивился он.

В клетке с бетонным полом специфический запах мочи большой кошки бил в нос и смешивался с тепловатым запа­хом крови. Изрешеченные пулями тела еще кровоточили, и под ногами у солдата образовалась липкая черная лужа. Вин­товка в его руках вдруг налилась тяжестью и холодом. Захоте­лось бросить ее, нагнуться и вывернуть желудок наизнанку вместе с рвотой. Наверняка стало бы легче. Нет, блевать нельзя. Командир потом так отделает, что родная мать не узнает. (Сол­дат, конечно, не мог знать, что через семнадцать месяцев ему суждено погибнуть от руки советского охранника, который раскроит ему голову лопатой на шахте под Иркутском.) Он вытер пот со лба тыльной стороной запястья. Каска давила на него своей тяжестью. Цикады понемногу стали приходить в

508

себя — сначала заверещала одна, за ней — другая... Потом к ним присоединилась птица. Кричала она как-то странно, по-особо­му, будто заводила пружину: кр-р-р-ри-и-и... кр-р-р-ри-и-и. Мальчиком, когда ему было двенадцать лет, солдат вместе с родителями переехал в Китай из горной деревушки на Хок­кайдо и помогал им возделывать землю в деревне недалеко от Бэйана, пока год назад его не забрали в армию. Так что он знал в Маньчжурии всех птиц, но, как ни странно, такого крика ни разу не слышал. Может, это заморская птица? Сидит себе где-нибудь в клетке и орет. Нет, крик, похоже, раздавался с ближайшего дерева. Солдат обернулся и, прищурившись, посмотрел в ту сторону, но ничего не разглядел. Покрытый гус­той листвой огромный вяз лишь отбрасывал на землю про­хладную, четко очерченную тень.

Солдат взглянул на лейтенанта, ожидая распоряжений. Тот кивнул и, приказав ему выйти из клетки, снова развернул план зоопарка. Ну что ж, с тиграми как-то разобрались. Дальше — леопарды, потом, наверное, волки. Еще медведи. И напосле­док слоны, думал лейтенант. Ух и жарища! Лейтенант разре­шил солдатам передохнуть, выпить воды. Все сделали по не­сколько глотков из фляжек, взяли на плечо винтовки и, построившись в колонну, молча направились к клетке с лео­пардами. Где-то на дереве неизвестная птица настойчиво пpoдолжала заводить пружину. Гимнастерки с короткими рукава­ми почернели от пота на груди и спине. Солдаты шагали в полной амуниции, бряцая железом, и эти звуки гулко разно­сились по безлюдному зоопарку. Обезьяны, крепко вцепив­шись в прутья клеток, оглашали окрестности громкими, воп­лями, словно что-то чувствовали и отчаянно предупреждали других животных в зоопарке, которые вторили им на свой ма­нер. Волки протяжно выли, задрав кверху морды, птицы шум­но хлопали крыльями, а в какой-то клетке крупный зверь со всей силы кидался на решетку, словно желая напугать кого-то.