Так будет лучше всего — и мне, и вам. Поду­майте хорошенько, Окада-сан. Это очень важно.

— Хорошо. Подумаю.

371

*

Бывшая Крита Кано ушла, а я переоделся в чистую тенниску и брюки. Надел солнечные очки, чтобы родимое пятно не так бросалось в глаза. Прошагав под палящим солнцем до стан­ции, добрался на электричке — в вагоне после обеда было сво­бодно — до Синдзюку. Купил в книжной «Кинокунии» двух­томный путеводитель по Греции, а в «Исзтане»* на распрода­же — небольшой чемодан и решил с этими покупками зайти пообедать в ближайший ресторанчик. Официантка мне со­всем не обрадовалась — она была явно не в духе. Я знал, ко­нечно, что официантки всякие бывают, но такую мегеру ви­дел впервые. Ей было совершенно наплевать и на мою персо­ну, и на мой заказ. Пока я просматривал меню, соображая, что бы такое съесть, она глазела на пятно у меня на лице с таким видом, точно вытащила у гадальщика несчастливое предсказание. Я чувствовал ее взгляд у себя на щеке. Вместо маленькой бутылки пива через несколько минут она принесла большую. От претензий я воздержался. Пиво с пеной, холод­ное — и на том спасибо. Много — выпей половину, а осталь­ное оставь, никто ж не заставляет.

Потягивая пиво в ожидании заказа, я взялся за путеводи­тель. Из всех греческих островов Крит ближе всего к Африке, имеет вытянутую форму. Железных дорог на острове нет, и туристы передвигаются в основном на автобусах. Самый боль­шой город — Ираклион, недалеко от него — развалины зна­менитого дворца кносских правителей с лабиринтом. Главная отрасль хозяйства — выращивание оливковых деревьев, вина тоже знамениты. На острове сильные ветры, поэтому много ветряных мельниц. По политическим причинам Крит освобо­дился от турок позже других греческих территорий, из-за это­го обычаи и традиции на острове немного отличаются от ос­тальной Греции. Народ на Крите живет серьезный, и во время Второй мировой войны немцы столкнулись там с ожесточен­ным сопротивлением. На Крите происходит действие романа

* Названия магазинов в Токио.

372

Казандзакиса «Грек Зорба». Вот что удалось вычитать про Крит из путеводителя. А как там люди живут, я почти ничего не уз­нал. Хотя с путеводителя что возьмешь? Это книжка для лю­дей временных, проезжих, а не для тех, кто собирается посе­литься надолго.

Я попробовал вообразить, как мы будем жить в Греции вдво­ем с бывшей Критой Кано. Что это будет за жизнь? Какое бу­дет жилье? Какая еда? Вот просыпаемся утром — и что делать? О чем целый день говорить? Сколько месяцев, а может, и лет это будет продолжаться? Обо всем этом у меня не было ни малейшего представления.

Однако так или иначе, а я действительно могу взять и уехать на Крит. Устроиться там и жить с бывшей Критой. Я посмот­рел сначала на лежащие на столе книжки путеводителя, потом на новенький чемодан у себя в ногах. Вот конкретное матери­альное воплощение того, что такая возможность у меня есть. Чтобы возможность приобрела видимую глазу форму, я и ку­пил этот путеводитель и чемодан. И чем больше я на них смот­рел, тем заманчивей казалась такая возможность. Бросить все и уехать с одним чемоданом! Это же так просто.

Что удерживает меня в Японии? Сидеть безвылазно дома и ждать, когда вернется Кумико? Ну нет! Кумико уже не вернет­ся. Она ясно написала: не жди и не ищи. Конечно, у меня есть полное право сидеть и ждать, но я от этого только зачахну. Одиночество, тоска, бессилие будут одолевать все сильнее. Дело в том, что никому я здесь не нужен.

Значит, надо, наверное, ехать на Крит. С сестрой Мальты Кано. Как она говорит, так будет лучше всего — и ей, и мне. Я снова посмотрел на стоявший рядом чемодан и попытался представить, как мы с ней сходим с самолета в аэропорту Ираклион. Как тихо живем в какой-нибудь деревушке, едим рыбу, купаемся в лазурно-голубом море. Но пока эти похожие на открытки волшебные картинки рисовались в голове, грудь постепенно наполняло нечто, напоминавшее плотное, густое облако.