Я нажал «Ввод», чтобы отправить написанное. Через некоторое время по экрану быстро побежали строч­ки — это был ответ.

> Сразу хочу сказать, чтобы не было недоразумений: вернется к тебе Кумико или нет - не мне решать. Она как-нибудь сама разберется. Поговорив с ней на днях, ты сам должен был в этом убедиться. Я ее в тюрьме не держу. Просто по-родственному предоставил ей место, чтобы она могла успокоиться, временное убежище. Единственное, что в моих силах, - уговорить Кумико и дать шанс вам побеседовать. Это я организовал ваш разговор через компьютер. Это я могу.(знак абзаца)

Я переключился на «Отправку»:

> У меня совершенно однозначное условие. Если Кумико вернется, я согласен: больше в "резиденции" ничего не будет. Но если нет, тогда все останется как есть, надолго. Вот мое условие - одно-единственное.(знак абзаца)

Нобору Ватая отвечал коротко и ясно:

> По-моему, я уже сказал: мы не торгуемся. Не тебе в твоем положении ставить мне условия ... Читать дальше »

Женщина чуть скривила губы.

— Приличные деньги.

— Бешеные, я бы сказал.

Бросив на землю на две трети недокуренную сигарету, она аккуратно придавила ее туфлей. Потом достала из плоской сумочки кожаное портмоне для визиток и вложила мне в руку карточку.

— Завтра ровно в четыре будь по этому адресу.

На карточке черными иероглифами значился только ад­рес — район Минато, Акасака, квартал, название билдинга и номер офиса. Ни имени, ни телефона. На оборотной сторо­не — вообще ничего. Я поднес карточку к носу — никакого запаха. Обыкновенный клочок белой бумаги.

Я взглянул на нее.

— А имя?

Женщина впервые улыбнулась и мягко покачала головой.

— Тебе ведь нужны деньги. А у денег разве есть имя?

Я тоже покачал головой. Конечно, у денег нет имени. А ес­ли было бы, то это уже не деньги. Деньгами деньги делает то, что они анонимны: происхождение у них — как ночь, такое же темное. Есть у них и еще одно — небыв ... Читать дальше »

И тем не менее мы — или, по крайней мере, я — слушали Хонду-сан с удовольствием. Мы и представить себе такого не могли. Большинство его историй пахло кровью, но в устах доживавшего свой век старика в нестираной одежде подроб­ности боев утрачивали реальность и звучали волшебными сказ­ками. Почти полвека назад отряд Хонды жестоко сражался на бесплодном участке дикой земли на границе Маньчжурии и Монголии. Я почти ничего не знал о войне у Номонхана, пока не услышал рассказы старика. И все же это была невообрази­мо героическая битва. Практически безоружными они всту­пили в противоборство с отборными механизированными вой­сками Советской армии и были раздавлены. Многие части оказались разгромлены и уничтожены. Командиров, которые

65

без приказа отвели своих солдат с передовой, чтобы спасти их от неминуемой смерти, генералы заставили покончить с со­бой, и гибель их была напрасной. Многие солдаты, оказавши­еся на советской территории, после войны, когда начали об­менивать ... Читать дальше »

Ло, — очень известный — приложил к этому руку, опасаясь широкой огласки и ущерба для своей репутации. В итоге объя­вили лишь о том, что муж Мускатного Ореха скончался от ран, нанесенных холодным оружием в одном из номеров отеля. Какое-то время после этого ходили слухи, что «здесь что-то не так», но на этом все кончилось. Несмотря на тщательное рас­следование, проведенное полицией, преступника так и не на­шли, не удалось установить и мотивы убийства.

— А номер, где оно совершилось, наверное, опечатан до сих пор, — сказала Мускатный Орех.

*

На следующий год после убийства мужа, весной, Мускатный Орех продала их фирму одному крупному дому моделей. Про­дала все — магазины, весь товар, торговую марку. Когда адво­кат, который вел переговоры о продаже, принес ей документы, она без слов поставила на них печать, едва взглянув на сумму контракта.

Расставшись с фирмой, она обнаружила, что ее страстное увлечение модой растаяло без следа. Бурный поток желания ... Читать дальше »

Мне нравилось, когда в химчи­стке писали четко. А если в придачу здесь еще любят Энди Уильямса — тем лучше.

— Господин Окада? Правильно? — спросил он. Я подтвер­дил. Хозяин записал мою фамилию, отделил копию квитан­ции и протянул мне. — Будет готово в следующий вторник. Не забудьте получить. Это вещи вашей супруги?

— Угу.

— Очень милый цвет.

Небо затянули хмурые облака. По прогнозу обещали дождь. Уже перевалило за половину десятого, но люди с портфелями и зонтиками в руках все еще спешили к лестнице на платфор­му. Служащие опаздывали на работу. Утро выдалось душным и влажным, но это никак не отразилось на их внешнем виде: все, как положено, в аккуратных костюмах, аккуратных гал­стуках, аккуратных черных туфлях. Среди них было много мужчин моего возраста, но ни на ком больше не красовалась майка с Ван Халеном. У каждого на лацкане значок его фир­мы, под мышкой — газета «Нихон кэйдзай симбун»*. На плат­форме прозвенел звонок, и несколько человек бро ... Читать дальше »

Вглядываясь в свое отражение, я вспомнил, что сказала по телефону Мальта Кано: «Мы лишь эмпирически верим в то, что отраженный в зеркале образ соответствует оригиналу. Будьте осторожнее». На всякий случай я пошел в спальню и поглядел на себя в трюмо, перед которым Кумико обычно одевалась. Пятно никуда не делось. Так что зеркало здесь ни при чем.

Кроме пятна, никаких других отклонений у себя я не на­шел. Измерил температуру — нормальная. За исключением того, что для человека, который три дня ничего не ел, у меня был слишком хилый аппетит, и подступавшей время от вре­мени легкой тошноты — скорее всего это было продолжение приступов, что одолевали меня в колодце, — мой организм был в полном порядке.

День прошел тихо. Ни телефонных звонков, ни писем. Ни одна душа не показалась на дорожке, соседей тоже не было слышно. Кошки по саду не бегали, птицы не летали и голоса не подавали. Время от времени заводили свою песню цикады, но и они, в отличие от обычных дней, особо не ... Читать дальше »

Ница? Главное — ты жив и здоров. Какое счастье — встретить старого друга. Тем более после такой ужасной войны. Пра­вильно? Послушай, как же ты вылез из того чертова колодца? Я молчал, точно язык прикусил.

— Ну да ладно. Выбрался — и молодец! Смотри, руку где-то потерял. И по-русски навострился. Отлично! Просто замеча­тельно! А рука? Ну что рука... Самое главное — что ты живой.

— Это не от меня зависело. Жив я не потому, что мне так захотелось, — отозвался я.

Громов рассмеялся во весь голос.

— Интересный ты малый, Мамия. Здорово у тебя получает­ся: вроде и жить не хотел, а выжил. В самом деле интересно. Но меня не проведешь, нет! Обыкновенный человек один из такого глубокого колодца никогда не вылезет. А потом надо было еще через реку переправиться, в Маньчжурию. Да ты не бойся. Я никому не скажу.

Ну, все. Хватит об этом. А меня, видишь, разжаловали, те­перь я простой заключенный. Но вечно торчать в этой дыре, камни здесь дробить не собира ... Читать дальше »

Много раз, — ни разу не запнулась и не поправилась. Девушка быстро и уверенно разделяла прохожих на категории и ти­хонько, чтобы не привлекать внимания прохожих, называла их мне. Когда мимо проходили сразу несколько лысых, она начинала тарахтеть как пулемет: — А, А, Б, В, Б, А. Один по­жилой мужчина элегантного вида (у него была замечательная седая шевелюра), понаблюдав за нами, спросил:

— Позвольте полюбопытствовать: что это вы делаете?

— Собираем данные, — бросил я.

— А для чего? — не отставал он.

— Для социологии.

— А, В, А, — не останавливалась Мэй.

Мужчину мои слова явно не убедили. Он еще какое-то вре­мя продолжал смотреть на нас, но в конце концов махнул ру­кой и ушел.

*

Часы на здании универмага «Мицукоси» на другой стороне улицы пробили четыре. Мы закрыли папки и снова направи­лись в «Дэйри Куин» выпить кофе. Хотя работа и не требовала особых затрат энергии, у меня как-то странно затекли плечи и шея. Мо ... Читать дальше »

Держась рукой за дверцу, я старался вспомнить, когда наде­вал этот галстук в последний раз. Но ничего не получилось. Гал­стук был стильный, однако для офиса юридической фирмы был чересчур шикарен. Если бы я появился в таком галстуке в кон­торе, кто-нибудь обязательно подошел бы в обеденный пере­рыв и начал жужжать о том, какой он замечательный, какой у него хороший цвет и все в таком роде. И это было бы своего рода предупреждением. В фирме, где я служил, не было при­нято хвалить за галстук. Поэтому на работу я его не надевал и носил только по личным и сравнительно официальным пово­дам: на концерт или ужин в хорошем ресторане — словом, в те дни, когда жена говорила: «Сегодня тебе надо быть в форме». (Впрочем, подобных случаев было не так много.) Тогда я и повязывал галстук в горошек — он очень подходил к моему темно-синему костюму, да и Кумико нравился. Но я совсем не помнил, когда надевал его в последний раз.

Еще раз проверив содержимое гардероба, я сдался. Галстук в гороше ... Читать дальше »

Задержав дыхание, я напряг слух, чтобы разобрать донес­шийся откуда-то слабый голос. За плеском воды, музыкой, смехом ухо уловило другой, еле слышный отзвук. Кто-то звал, искал кого-то. Что это? Голос — не голос. Слова — не слова.

Книга третья. Птицелов (Октябрь 1984 - декабрь 1985 г.)

1. Рассуждения Мэй Касахары

«Давным-давно собиралась тебе написать, Заводная Птица, но никак не могла вспомнить, как тебя по-настоящему зовут, и из-за этого долго не писала. Попробовала бы я изобразить на конвер­те: "район Сэтагая, ***, 2-й квартал, Заводной Птице". Да ни один, даже самый разлюбезный почтальон не понес бы такое письмо. Когда мы в первый раз с тобой встретились, ты, должно быть, сказал, как тебя зовут, но я напрочь забыла (хотя что это за имя — Тору Окада! Два-три раза дождь пройдет, и забудешь). Но на днях из-за какой-то ерунды вдруг — раз! — и вспомнила. Как будто ветер подул, дверь — бах! — и открылась. Вот так, Заводная Птица! По-настоящему тебя зовут Тор ... Читать дальше »