Я стоял и ломал голову, что делать дальше, как вдруг вдалеке послышался хорошо знакомый звук. Коридорный. Это он — я узнал его по свисту. Свистел он замечательно, без единой фаль­шивой ноты, одно слово — виртуоз. Как и в прошлый раз, па­рень исполнял увертюру из «Сороки-воровки» Россини. Слож­ная мелодия, но мастер справлялся с ней без труда. Я пошел по коридору на свист, становившийся все громче и чище. Похоже, он двигался в мою сторону. Я решил укрыться за колонной.

В руках коридорный опять держал серебряный поднос, на нем стояла бутылка «Катти Сарк», ведерко со льдом и пара стака­нов. Он торопливо прошел мимо, лицо его светилось — свист доставлял ему удовольствие. В мою сторону даже не посмот­рел — так спешил, что берег каждую секунду. Все как тогда, подумал я. Выходит, мое тело перенеслось во времени назад.

Я последовал за коридорным. Серебряный поднос покачи­вался в его руках в такт мелодии, разбрасывая сверкающие блики от светильников под потолком. Коридорный ... Читать дальше »

Связь наконец установилась, компьютер подал негромкий сигнал, и на мониторе появилась надпись, что система при­ема и отправки сообщений готова к работе. Я перевел систему в режим «оплаченного вызова», чтобы уведомление об оплате связи пришло не сюда, а к абоненту на том конце. Надо по­стараться, чтобы мои операции не остались в памяти компью­тера, — тогда Корица не узнает, что я им пользовался. (Хотя такой уверенности у меня не было, ведь это его лабиринт, и я в нем — всего лишь беспомощный чужак.)

Пауза затянулась дольше, чем я думал но в конце концов компьютер на том конце отозвался: «Оплаченный вызов при­нят». Где-то по ту сторону экрана, там, куда во мраке токийс-

603

кого подземелья тянулся длинный кабель, могла находиться Кумико. Должно быть, как и я, сидит у компьютера, положив руки на клавиатуру. Но здесь перед собой я видел только эк­ран монитора, от которого исходило едва слышное монотон­ное гудение. Выбрав режим «Отправка сообщений», я начал наб ... Читать дальше »

После его ухода я какое-то время просидел в той же позе. Тем­нота, в которой я оказался, была какая-то странная. Такая же кромешная, как тьма, что окружала меня в колодце, но... со­всем не такая. Ни направления, ни глубины, ни веса... эта тем-

470

нота была абсолютно неосязаема. Не темнота даже — скорее небытие. Меня просто технически лишили зрения, ослепили на время. Мышцы сократились и затвердели, горло пересохло. Что же будет дальше? Тут я вспомнил, как парень прикоснулся ко мне. «Не беспокойтесь», — говорили его пальцы. Не знаю почему, но мне показалось, что его словам можно верить.

В комнате было очень тихо, и когда я задержал дыхание, мною овладело ощущение, что мир замер и все сейчас погру­зится на дно, в неведомые вечные глубины. Нет — мир про­должал свое движение. Дверь отворилась, и в комнату на цы­почках вошла женщина.

Я понял, что это женщина, по тонкому аромату духов. От мужчины так не пахнет. Дорогие духи, наверное. Запах пока­зался ... Читать дальше »

Ему хотелось сказать: «У меня тоже нет никакого желания это делать. Человека битой убивать... Как такое в голову могло прий­ти!» Но разве может офицер сказать такое подчиненному?

Солдат подошел сзади к стоявшему на коленях с завязан­ными глазами китайцу и занес биту у него над головой. В этот

650

миг блеснули слепящие лучи заходящего солнца, и от биты на землю упала вытянутая раздутая тень. «Это невероятно! — мелькнуло в голове ветврача. — Прав лейтенант: я никогда не видел, чтобы человека убивали бейсбольной битой». Солдат долго держал биту на весу. Доктор заметил, как она дрожит в его руках.

Лейтенант кивком подал сигнал солдату. Тот замахнулся, сделал глубокий вдох и изо всех сил ударил сзади китайца по голове. Удар получился на удивление точным — солдат резко развернулся, и он пришелся позади уха, как раз тем местом биты, где стояло фабричное клеймо. Бита сделала свое дело — послушался тупой хруст раздробленных костей. Китаец даже не вскрикнул ... Читать дальше »

Почему я так думал? Уж больно крепко Корица был привя­зан к этой железке. Приезжая в «резиденцию», он обычно запи­рался в своей комнатушке, но иногда дверь оставалась откры­той, и я краем глаза видел, как он работает. При этом меня не оставляло чувство, что я подглядываю за ним. Корица будто сливался с компьютером в одно целое. Казалось, между ними существует какая-то интимная связь. Энергично отстучав что-то на клавиатуре, он переводил взгляд на экран, чтобы прове­рить написанное, и недовольно кривил губы или улыбался еле заметно. То впадал в задумчивость и не спеша нажимал на кла­виши, то вдруг его пальцы начинали порхать по клавиатуре с бурной энергией музыканта, исполняющего на фортепиано этюд Листа. Погружаясь в безмолвный диалог с компьютером, юноша точно вглядывался сквозь экран монитора в другой, важ­ный и близкий ему мир. Я не мог избавиться от мысли, что ре-

582

альность, в которой существовал Корица, лежала не в земном мире, а в том самом подземном лабир ... Читать дальше »

Ох, как я устала... Спать охота. Сейчас отрублюсь часика на три-четыре, потом подъем — и снова на работу на целый день. Буду с другими девчонками под какую-нибудь безобидную музыку возиться с париками. Обо мне можешь не беспокоить­ся. У меня все о'кей. Даже когда бред. И тебе того желаю, За­водная Птица. Чтобы Кумико вернулась и вы зажили спокой­но и счастливо, как раньше. Ну ладно, пока».

31. Опустевший дом • Смена лошадей

На следующее утро ни в полдесятого, ни в десять Корица не появился. Что-то небывалое. С тех пор как я начал здесь «ра­ботать», он не пропустил ни дня. Каждое утро, ровно в девять, открывались ворота и появлялся сверкающий капот «мерсе­деса». С приезда Корицы — такого привычного и в то же вре­мя несколько театрального — для меня начинался новый день. Я привык к этому ежедневному распорядку, как люди привы­кают к силе тяжести и атмосферному давлению. В неизменно повторяющемся явлении Корицы было нечто большее, чем механическая пунктуальность, — он ... Читать дальше »

Ло. Но разве в этом настоящая причина? Никак не могу пове­рить. Я не говорю, что это ложь... мне просто кажется... мо­жет, это такая метафора?

— Метафора? — Мои слова, похоже, изумили ее. — Не знаю, конечно, но спать с другим... Какая же это метафора?

— Я имею в виду... мне кажется, это объяснение во имя объяснения. Оно ни к чему не ведет... Это то, что лежит на поверхности. Чем глубже я вчитываюсь в твое письмо, тем больше склоняюсь к этой мысли. Должна быть какая-то дру­гая причина — более серьезная, настоящая. И почти наверня­ка здесь замешан Нобору Ватая.

В темноте я почувствовал на себе ее взгляд. «А вдруг она видит меня?» — мелькнуло в голове.

— Замешан? Как же? — продолжал звучать голос Кумико.

— Понимаешь, все так запутано... появляются разные люди, все время происходит что-то непонятное. Пытаешься разоб­раться, расставить все по местам, но ничего не выходит. Но стоит отодвинуться подальше и взглянуть со стороны — и сра­зу видишь ... Читать дальше »

Так незаметно пролетело полгода. К концу осени 47-го года я сделался для Бориса совершенно незаменимым. На мне лежа­ли все его дела, в то время как Татарин и созданный Громо­вым "эскадрон смерти" разбирались с неугодными. Вызова в Москву от госбезопасности Борис еще не получил, но к тому времени он, похоже, уже не горел желанием возвращаться в

710

столицу. Лагерь и шахта превратились в подчиненную ему тер­риторию; жил он со всеми удобствами под охраной личной армии и накапливал все больше богатства. Впрочем, вполне возможно, что московское начальство предпочитало не отзы­вать его в Москву, а держать в Сибири, тем самым укрепляя там свою власть. Между Москвой и Борисом шла активная переписка, не по почте, конечно, — письма доставляли по железной дороге секретные курьеры, все как на подбор высо­кие, с холодными как лед глазами. Когда такой человек вхо­дил, в комнате, казалось, тут же опускалась температура.

А заключенные, работавшие на шахте, тем временем пр ... Читать дальше »

Проговорив это, лейтенант Мамия умолк.

— Не могли бы вы рассказать, как познакомились с Хондой-сан? — поинтересовался я после некоторой паузы. Мне в самом деле хотелось знать, что он был за человек раньше, до нашей с ним встречи.

Мой гость размышлял о чем-то, спокойно положив руки на колени. Он не выглядел растерянным, просто задумался.

— Боюсь, это будет длинная история.

— Ничего-ничего, — сказал я.

— Об этом я никогда никому не рассказывал. И Хонда-сан, уверен, тоже. Дело в том, что мы с ним... решили молчать. Но Хонда-сан умер. Остался я один. Так что если и расскажу вам, это уже никому не повредит.

И лейтенант Мамия начал свой рассказ.

12. Долгий рассказ лейтенанта Мамия (часть 1)

Меня перевели в Маньчжурию в начале 1937 года. Я был тогда младшим лейтенантом и прибыл в распоряжение Генераль­ного штаба Квантунской армии в Синьцзине*. В университете моей специальностью была география, поэтому меня опреде­лили ... Читать дальше »

Текла откуда-то с полей, а на полпути уходила в тру­бы, под землю. Кажется, это случилось, когда я играла там со старшими ребятами. Мне тогда было года два-три. Меня по­садили в лодочку и пустили по течению. Обычная детская за­бава, но тогда как раз прошли дожди, уровень воды поднялся. Лодку понесло прямо к трубе. Если бы там случайно не про-

* Префектура на северо-востоке Японии.

126

ходил какой-то старик, лодку обязательно затянуло бы внутрь, и тогда меня точно никогда бы не нашли.

Она провела пальцами по губам, будто еще раз хотела убе­диться, что осталась жива.

— До сих пор все это стоит у меня перед глазами. Я лежу на спине, и поток несет меня. Река громоздится с двух сторон, окружая меня словно каменными стенами, а надо мной про­стирается ясное голубое небо. А течение все быстрее. Оно уно­сит меня все дальше и дальше. Что же будет? И вдруг я пони­маю, что впереди открывается мрак. Настоящий мрак. Он приближается с каждым мгновением ... Читать дальше »