Ладно, Окада-сан. Значит, я передам сэнсэю ваш четкий и ясный ответ. Но вы не думайте, что разговор на этом закончен. Если вы, например, пожелаете с этим делом покончить, все не так просто. Очень может быть, что я опять к вам наведаюсь. Извините, что вам приходится иметь дело с таким замызганным, несимпатичным типом, но я советую вам попытаться хоть немного привыкнуть к факту моего существования. Лично против вас я ничего не имею, Окада-сан. Право слово! Но так легко вы от меня не отделаетесь, нравится вам это или нет. Вам мой совет странным может показаться, но попытайтесь с этим смириться. Зато я не буду больше нахально залезать к вам в дом. Верно вы говорите: разве так можно? Ай-ай-ай! Я на коленях должен у вас прощения просить. Но в этот раз по-другому никак нельзя было, поймите. Не подумайте только, что я всегда по-хамски себя веду. Внешность обманчива — я самый обыкновенный человек. В следующий раз, как и все, буду сначала звонить. Договорились? Два звонка, кладу
Вдруг в комнате потемнело. Я попробовал оглядеться, но почти ничего не увидел. Бра на стенах погасли все разом, точно по мановению волшебной палочки. Я различал только расплывчатые контуры колыхавшегося надо мной голубого платья.
— Забудь, — послышался женский голос. Но то была не Крита. — Забудь обо всем... Ты спишь и видишь сон, раскинувшись в теплой грязи. Все мы вышли из теплой грязи, все в нее и вернемся.
Я узнал голос той таинственной женщины, с которой говорил по телефону. Это она сидела на мне, соединяя вместе наши тела. На ней тоже было платье Кумико. Незаметно она поменялась местами с Критой Кано. Я собрался что-то сказать; не знаю, что именно, но я был в полном раздрае: голос осип, и изо рта вырвался только горячий выдох. Раскрыв глаза, я хотел рассмотреть лицо оседлавшей меня женщины, но в комнате было слишком темно.
Ничего больше не говоря, женщина призывно задвигала бедрами. Ее мягкая плоть напоминала мне организм, живущий сам по себе:
... Читать дальше »
Исключительный шанс покончить с Громовым представился однажды мартовским вечером, когда до репатриации оставалось совсем немного. Мы оказались с ним наедине — Татарин, неизменно находившийся при нем, куда-то отлучился из комнаты. Еще не было девяти; я, как обычно, сидел за бухгалтерией; Борис, редко засиживавшийся в конторе так поздно, за столом писал письмо. Он потягивал из стакана коньяк, ав-
712
торучка бегала по лежавшему перед ним листу бумаги. На вешалке вместе с его кожаным пальто и шляпой висел пистолет в кожаной кобуре. Не тот громоздкий неудобный ствол, что имелся на вооружении Советской армии, а немецкий "вальтер-ППК". Говорили, что Борис отобрал его у эсэсовского подполковника, взятого в плен при форсировании русскими Дуг ная. На рукоятке "вальтера", всегда начищенного до блеска, были выгравированы похожие на две маленькие молнии буквы — SS. Я много раз наблюдал, как Борис чистил свой пистолет, и знал, что в обойме всегда — восемь боевых патроно
... Читать дальше »
Ние, они камнями забили колья глубоко в землю так, что они оказались вершинами четырехугольника. На все эти приготовления, как мне показалось, ушло минут двадцать. Но что будет дальше, я понять никак не мог.
— Для них расправиться с кем-нибудь — все равно что вкусно поесть, — сказал русский. — Чем дольше подготовка, тем больше радости. Если уж надо просто кого-нибудь шлепнуть, достаточно одного выстрела — бах! и готово. Секундное дело. Но это... — он задумчиво провел кончиками пальцев по гладкому подбородку, — неинтересно.
Солдаты сняли с Ямамото веревки и отвели к тому месту, где поставили колья. Привязали к ним за руки и ноги. Он лежал, как распятый, на спине, и на его обнаженном теле виднелось несколько свежих ран.
— Как вы знаете, монголы — народ кочевой, — продолжал офицер. — Они разводят овец: едят их мясо, стригут шерсть, снимают шкуру. В общем, овца для них — идеальное животное. Они с ними живут — вся жизнь проходит с овцами. А как ловко они
... Читать дальше »
В тот день, когда я провожал лейтенанта Мамия до автобусной остановки, Кумико не пришла ночевать. Я прождал ее до двенадцати, читая книгу и слушая музыку, потом махнул на все рукой и лег спать. Заснул с невыключенным светом. Проснулся — еще не было и шести. За окном уже совсем рассвело. За тонкими шторами щебетали птицы. Жены рядом не оказалось. Взбитая белая подушка лежала ровно — понятно, ночью на ней никто не спал. На тумбочке у кровати — аккуратно сложенная чистая летняя пижама Кумико. Это я выстирал и сложил ее. Выключив лампу у изголовья, я сделал один глубокий вдох, точно хотел таким способом отрегулировать бег времени.
Не переодев пижаму, я обследовал наше жилье. Зашел сначала на кухню, осмотрел гостиную и комнату Кумико. Проверил ванную и туалет, заглянул для верности в шкафы. Нигде никого. В доме было как-то необычно пусто и тихо, и казалось, мои перемещения не имеют никакого смысла и лишь нарушают эту безмолвную гармонию.
Бумага была самая обыкновенная — тонкие белые листы, что продаются повсюду.
«Я собиралась написать тебе раньше и как следует все объяснить, но пока ломала голову, как поточнее выразить свои чувства, как передать ситуацию, в которой я оказалась, время шло и шло. Я виновата, мне очень неудобно перед тобой.
Ты уже, наверное, догадываешься, что у меня другой мужчина. Я с ним спала почти три месяца. Мы познакомились по работе; ты его совсем не знаешь, да это и не так важно. Мы все равно с ним больше не увидимся. Между нами все кончено — для меня, по крайней мере. Может, тебя это как-то утешит.
Любила ли я его? Не знаю. Такой вопрос для этого случая не подходит. Вот спросили бы, любила ли я тебя, я сразу бы ответила: да, любила. Я в самом деле была очень счастлива, что вышла за тебя. И сейчас так думаю. Ты спросишь: зачем тогда я с ним связалась да еще из дома сбежала? Я сама много раз задавала себе этот вопрос. Зачем мне это надо было?
Все связанные с Хондой расходы оплачивал отец Кумико. Нам надо было раз в месяц только посещать дом Хонды-сан в Мэгуро**, захватив большую бутылку сакэ, слушать его рассказы и возвращаться к себе. Все очень просто.
Хонда-сан нам сразу понравился. Если забыть его невыносимую привычку из-за глухоты включать телевизор на полную громкость, он был очень славный старик. Хонда любил выпить, и наше появление с бутылкой сакэ встречал лучезарной улыбкой.
Мы всегда приходили к нему до обеда. И летом, и зимой он встречал нас, сидя в гостиной, опустив ноги в углубление для котацу***. Зимой для тепла он накрывал ноги и очаг с горячими углями одеялом, летом же в одеяле и углях нужды не было. Он считался очень известным прорицателем, но жил весьма
* Один из крупнейших транспортных узлов Токио.
** Район в Токио. *** Вделанная в пол жаровня в традиционном японском доме.
61
скромно, можно даже сказать — отшельником. Дом был маленький, с кроше
... Читать дальше »
Казалось бы, за таким хоть в огонь, такому человеку верным надо быть. А вот и нет! Не было у меня такого чувства. Почему? Сам не знаю. Может, вы не поверите, но я верность хранить умею. Чего только старый Ватая-сэнсэй со мной не вытворял! Бил, ногами пинал, обращался как с мусором, как с дерьмом последним. Молодой по сравнению с ним — просто душка. И все же... странное дело, Окада-сан, за старым я без разговоров готов был идти куда угодно, а вот с молодым как-то не сложилось. Знаете почему?
Я пожал плечами.
— Видите, я от вас ничего не скрываю. А все дело в том, что мы с Ватая-сэнсэем по сути своей похожи, — заявил Усикава, достал из кармана сигареты, чиркнул спичкой и закурил. Не спеша затянулся и так же медленно выдохнул дым. — Разуме-
671
ется, мы с Ватая-сэнсэем с виду разные — и происхождением не схожи, и головой. Разница просто неприличная, даже если в шутку нас сравнить. И все же, все же... Стоит нас чуть-чуть поскрести — и станет ясно, чт
... Читать дальше »
И вообще все эти люди, похоже, собрались здесь случайно и просто внимательно и молча наблюдали за тем, что происходило на телеэкране. Никто ни разу не обменялся репликами, не взглянул на соседа, не кивнул.
Со своего места в отдалении я не отводил от телевизора глаз. Шли новости. Так, ничего интересного — где-то открыли новую дорогу, и губернатор перерезает ленточку; в поступивших в торговую сеть детских цветных карандашах нашли какие-то вредные вещества и решили изъять карандаши из продажи; в Асахикаве прошел сильный снегопад, из-за плохой видимости и обледенения туристический автобус столкнулся с грузовиком, водитель грузовика погиб, несколько туристов, ехавших на отдых на горячие источники, получили травмы. Диктор спокойно зачитывал эти сообщения по порядку, как будто раскладывал перед собой карточки с цифрами. Мне вспомнился телевизор в доме прорицателя Хонды, всегда включенный на «Эн-эйч-кей».
Мелькавшие в новостях кадры и образы казались необычайно жив
... Читать дальше »
Если делать нечего, то думать о прошедших днях и свистеть можно и в своем саду.
В ее рассуждениях была железная логика.
— Ну как? Нобору Ватая еще не вернулся домой? — спросила Мэй.
Я покачал головой:
— А тебе после нашей встречи он на глаза не попадался?
— Коричневый, полосатый, кончик хвоста чуть изогнут? С тех пор я тоже его ищу, но что-то не видно.
Мэй вытянула из кармана шорт пачку «Хоупа», прикурила от спички. Сделав несколько затяжек, посмотрела мне в лицо:
— Слушай, у тебя волосы не выпадают? Я непроизвольно провел рукой по волосам.
— Да не здесь, — сказала девушка. — У лба. Тебе не кажется, что они растут чересчур высоко?
— Как-то не замечал.
— Зато я заметила. Вот здесь ты и начнешь лысеть. Волосы будут отступать все выше и выше. Вот так. — Мэй крепко схватила себя за волосы, оттянула назад и показала мне открывшийся белый лоб. — Обрати на это внимание.
