Пойми, как тяжело пне общаться с тобой таким способом. Ты и представить не можешь, как это пеня терзает. (знак абзаца)

605

Я несколько раз прочел то, что она написала. В этих словах не было ни капли сомнений — я чувствовал в них полную, почти болезненную убежденность. Может быть, она много раз повто­ряла их про себя перед тем, как высказать. Но так или иначе, надо раскачать эту непроницаемую преграду — стену ее убежден­ности. Поколебать хоть немного. И я стал писать дальше.

> Мне трудно понять тебя. Ты как-то смутно выражаешься. "Стала ни к чему не годной..." Что это значит конкретно? Не понимаю, какой в этих словах смысл. Помидоры не годятся, зонтик никуда не годится... С этим все ясно. Помидоры сгнили, зонтик сломался. А это... "Стала ни к чему не годной..." Никак не могу представить, что это такое. Ты писала, что кроме пеня у тебя был еще кто-то. Может, из-за этого ты думаешь, что "никуда не годишься"? Конечно, пеня это известие шокировало, что и говори ... Читать дальше »

Он оказался прав: пуля, к счастью, и правда пробила толь­ко мягкие ткани, не задев кость. Я снял его повязку из носо­вого платка, продезинфицировал рану спиртом и перевязал. Пока я проделывал это, Ямамото даже не поморщился. Толь­ко над верхней губой выступили еле заметные капельки пота. Промочив горло водой из фляги, он закурил и глубоко, с удо­вольствием затянулся. Потом достал браунинг, зажал его под мышкой и, вынув обойму, ловко, одной рукой, снарядил ее тремя патронами.

— Лейтенант, немедленно уходим отсюда. Перейдем на ту сторону и двинемся на наблюдательный пункт Маньчжурской армии.

Быстро, без лишних слов, мы свернули лагерь, сели на ло­шадей и двинулись к переправе. Я не спрашивал у Ямамото, что с ним произошло и кто в него стрелял. По своему положе­нию я не мог задавать таких вопросов, но если бы даже мог, он вряд ли бы мне ответил. Тогда у меня в голове сидела толь­ко одна мысль: как можно скорее выбраться с территории про­тивника, перейти на правый бере ... Читать дальше »

Ние. Через две недели меня вернули в прежнее подразделение. Думаю, что Хонда тоже вернулся в свою часть.

— Мне вот что непонятно: почему Хонду-сан специально отозвали из части на это дело? — спросил я.

— На эту тему он тоже не распространялся. Скорее всего, ему запретили говорить об этом, и он считал, что мне лучше ничего не знать. Но из наших разговоров выходило, что у Хон­ды были какие-то свои отношения с тем человеком, которого мы называли Ямамото. Очевидно, из-за необыкновенного дара Хонды-сан. Мне не раз приходилось слышать, что в армии есть специальное подразделение, занимающееся изучением таких сверхъестественных явлений. Собирали по всей стране людей с экстрасенсорными способностями и сверхсильной волей и проводили с ними разные эксперименты. Может, и Хонда-сан так познакомился с Ямамото. А ведь и правда: не было бы у него таких способностей — он бы никогда не узнал, где я нахожусь, и мы бы не вышли точно к наблюдательному пункту Маньчжурской армии. Он шел ... Читать дальше »

С каждым годом успехи становились все внушительнее. Талант и энергию Мускатного Ореха оценили не только в ее фирме — на нее стали обращать внимание в кругах, связан­ных с высокой модой. Закрытый мир моды, проникнуть в ко­торый дано не каждому, в каком-то смысле устроен справед­ливо — в нем правит конкуренция. Способности модельера определяет одно — сколько заказов на свои модели он полу­чает. А это выражается в конкретных цифрах, по которым лег­ко понять, кто выиграл, а кто проиграл. Мускатный Орех ни с кем не соперничала, однако ее успехов не мог отрицать никто.

Почти до тридцати лет она работала с полной отдачей, по­знакомившись за эти годы с множеством людей. У нее было несколько романов, скоротечных и несерьезных. Ее не очень тянуло к людям, голову заполняли идеи и образы, и модели одежды вызывали у нее более живые чувства, чем сами люди.

Но в 27 лет на новогоднем вечере, куда собрался весь бо­монд мира моды, ее познакомили со странным на вид челове­ком. Правил ... Читать дальше »

Освещая себе дорогу и стараясь двигаться бесшумно, я напра­вился к двери. Правая рука сжимала биту. И тут снова засту­чали — два удара, пауза, опять два удара — на этот раз еще сильнее и резче. Я вжался в стену возле самой двери и, затаив дыхание, стал ждать.

Стук больше не повторялся, и в номере воцарилась полная тишина, будто ничего и не было. Однако я чувствовал, что за дверью кто-то есть. Он стоял так же, как и я, не дыша и на­прягая слух, пытаясь уловить чужое дыхание, биение сердца или движение мысли. Я как мог сдерживал дыхание, чтобы не вызвать ни малейшего колебания воздуха. Меня здесь нет, го­ворил я себе. Меня здесь нет, меня вообще нигде нет.

Замок открылся. Неизвестный двигался осторожно, растя­гивая движения. Сопровождавшие их звуки как бы дробились на мелкие бессмысленные осколки. Повернулась ручка, еле слышно скрипнули дверные петли. Сердце в груди колотилось все чаще. Я попытался как-то успокоить его, но ничего не вышло.

В комнату кто-то в ... Читать дальше »

Поднявшись с кровати, я сделал круг по комнате. Исследо­вал пол, посмотрел в потолок, присел на стол, прислонился к стене. Попробовал зачем-то покрутить дверную ручку, пощел­кал выключателем торшера. Ручка, конечно же, не поворачива­лась, лампочка не горела. Окно было заблокировано снаружи. Я прислушался, но тишина окружала меня высокой гладкой стеной, не пропускавшей ни единого звука. И все же не остав­ляло ощущение, что в комнате кто-то есть и этот кто-то (или что-то) пытается обмануть меня. Не дыша, оно (а может быть, они) старалось вжаться в стену, маскировалось, только чтобы я не заметил его. И я делал вид, что не замечаю. Мы ловко дурачили друг друга. Я опять тихонько кашлянул, приложил пальцы к губам.

Надо еще раз осмотреть комнату. Я щелкнул выключателем торшера — свет не загорелся. Открыл бутылку виски, поню­хал. Запах тот же самый. «Катти Сарк». Завернув пробку, по­ставил бутылку обратно на стол. На всякий случай снова снял трубку, чтобы проверить, нет ли гудка. Г ... Читать дальше »

Но сегодняшний день — не такой, как всегда. Он не может не быть другим. Сколько звериных голосов смолкло, сколько запахов улетучилось навсегда! Тигры, леопарды, волки, мед­веди: их всех вчера днем ликвидировали — перестреляли — солдаты. Сейчас, после того как ветеринар проспал целую ночь, происшедшее накануне казалось частью виденного дав­ным-давно, нескончаемого, кошмарного сна. Однако все про­изошло на самом деле. Винтовочные выстрелы до сих пор бо­лезненным эхом отдавались в ушах. Нет, это был не сон. Сейчас август 45-го, он в Синьцзине, и прорвавшиеся через границу советские танковые колонны с каждым часом все бли­же подходят к городу. Это почти такая же реальность, как умы­вальник или зубная щетка, которые всегда на глазах.

637

Затрубил слон, и ветеринар вздохнул с облегчением. Ах да! — слоны как-то уцелели. К счастью, командовавший солдатами молодой лейтенант оказался нормальным парнем и под свою ответственность хотя бы слонов вычеркнул из списка на лик­видац ... Читать дальше »

На удивление ясно, во всех деталях вспомнилось все: дома и комнаты, где я жил, окна, шкафы, мебель, лампы, которые там были, учителя и пре­подаватели, у которых я учился, — от начальной школы до уни­верситета. Воспоминания по большей части были разрознен­ные, мелкие и незначительные, без всякой хронологии, и время от времени прерывались резкими спазмами голода, но все они отличались необыкновенной четкостью, и меня трясло от них, как от мощного вихря, налетевшего неизвестно откуда.

Прослеживая события в памяти, я вспомнил один случай, что произошел у меня на работе года три-четыре назад. Со-

312

вершенно глупый и бессмысленный, но чем больше я прокру­чивал его в голове, чтобы убить время, тем неприятнее стано­вился осадок от этих воспоминаний. Кончилось тем, что меня вдруг охватила злость — такая, что заглушила и усталость, и голод, и страх, вообще все. Я дрожал всем телом, часто ды­шал. Сердце громко колотилось в груди, в крови бурлил адре­налин. А вышло ... Читать дальше »

Я продолжал путь в темноте, осторожно ощупывая стены. Надо оторваться от них, хоть немного. Подумав так, я тут же налетел на маленький столик, что-то опрокинул, похоже — вазу, которая со стуком покатилась по полу. Отскочив, при­землился на ковер на четвереньки, сразу вскочил и стал на ощупь продвигаться дальше, но тут же остановился — пола пальто резко дернулась. За гвоздь, что ли, зацепился? «Да нет!» — осенило меня. Это же кто-то схватил меня. Я без ко­лебаний выскользнул из пальто и рванулся вперед в темноту. Повернул за угол, поднялся, оступаясь, по лестнице, еще раз повернул. Я все время обо что-то ударялся — то головой, то плечом; споткнулся о ступеньку и врезался лицом в стену, но боли не почувствовал. Только глаза изнутри залила тусклая пелена. Они не должны меня здесь схватить.

Света не было совсем. Не горело даже аварийное освеще­ние, которое должно включаться, когда прекращается подача электричества. Совершив, не помня себя, этот марш-бросок в полной темноте, ког ... Читать дальше »

Я стал переводчиком, помогая советским властям контак­тировать с работавшими на шахте пленными. Не знаю, как в других сибирских лагерях, но на шахте, куда меня определи­ли, люди гибли каждый день. От чего только не умирали: от недоедания, от непосильного труда, погибали под завалами, тонули, когда в забой прорывалась вода. Из-за жуткой анти­санитарии свирепствовала всякая зараза, зимой стояли лютые морозы. Охранники зверствовали, малейшее сопротивление жестоко подавлялось. Случалось, пленных линчевали их же соотечественники, японцы. Что поделаешь, иногда люди не­навидят, подозревают, боятся друг друга, теряют надежду и отчаиваются.

Люди умирали, рабочих рук начинало не хватать, и тогда по железной дороге доставляли новую партию военнопленных. Одетые в какое-то тряпье, изможденные... Процентов двад­цать умирали в первые недели, не выдержав кошмарных усло­вий на шахте. Трупы сбрасывали в заброшенные шурфы. Ко­пать могилы было бесполезно — земля так промерзала, что лопата ее н ... Читать дальше »